           (По мотивам городских легенд)

Конец 16 века, Озерянская пустошь, Украина…

The end of the 16th century, Ozeryiana Plain, Ukraine...

Николка, еще не проснувшись, почувствовал, что озяб и, не без усилия, разомкнул веки.

Being still half awake Nikolka felt chilly and opened his eyes.

Ресницы дрогнули, и прямо перед собой он увидел высокую травинку с огромной каплей на ней.

His lashes quivered and the first thing he caught sight of was a huge drop of dew on a blade of grass right in front of his face.

Густая, высокая трава, в которую он упал вчера на закате, за ночь покрылась большими каплями росы. – И как же я заснул-то? Ох, мамка заругает! – подумал он.

Thick, tall herbs he flung himself down into at the sunset yesterday have been covered with big drops of dew since then. – How did I happen to fall asleep? Oh! What a scolding I’m to get from Mum! – thought he.

Но тут же вспомнил, что еще днем, задолго до того  как убежать в чистое поле, чтобы побыть наедине с тем  большим, огромным и добрым, чему он не знал названия,  он сказал маме, что заночует  на чердаке в сене. 

But then he recollected that long before his escape to the open field to stay alone with something large, huge and kind, the name of which he wasn't aware of, he had told his mother that he would spend the night in the hay of the loft. 

 – Неее, не заругает, – с облегчением  подумал он.

– Nay! Mum ain’t be scolding, – he thought with a sigh of relief.

Улыбка смягчила его личико,  и, словно легкий ветерок, смахнула со лба  складочку между бровей. – Ох, пора! – вздохнул он, поднимаясь с мокрой травы и озираясь по сторонам.

A smile softened his childish face and as a breeze brushed away his frown. – Oh, it’s high time me going! – sighed he rising from the grass and looking around.

Над полем стелился густой туман, словно ватные облака, что  величаво скользили днем по небосклону, тоже пристроились на ночь отдохнуть в мягкой сочной траве Украины.

A dense haze was floating above the field, as though the milky-white clouds that had been stately sliding along the sky yesterday afternoon, have settled for a night rest in the soft lush grass of Ukraine either.

Но вот солнце поднялось чуть выше, туман окрасился розовым светом  и  начал неспешное движение, то ли развеиваясь, то ли возвращаясь назад в небо.

But there the sun rose a bit higher, the haze turned pink and started to move sluggishly, whether evaporating or coming back to the heaven.

Наконец, в его ватных прорехах  проглянул  лесок,  по краю которого, Николка знал, вилась  дорога в Озеряны.

Finally a copse emerged from the milky gaps in the haze; along its border, as Nikolka knew, a road to Ozeryiana was winding.

Поправив на себе  смявшуюся во время сна и мокрую от росы рубаху, мальчишка перепоясался и побежал к дороге, высоко поднимая в траве босые ноги.

Having adjusted his long shirt, crumpled and humid with the dews, the boy girded himself with a string belt and hastened towards the road, his legs rising high in the tall thick herbs.

Пока он бежал домой после проведенной в поле ночи, мысли его  вернулись к вчерашнему вечеру.


While hurrying home after the night spent in the steppe, his thoughts returned to the yesterday evening.

Он вспомнил, как, не выдержав стенаний матери,  побежал куда глаза глядят, отчаянно страдая от собственной малости и бессилия.


He remembered the moment when being unable to bear his mother’s sobbing he ran away never knowing where to, desperately suffering from his smallness and helplessness.

Мать снова плакала навзрыд, ругая отца, что ушел в казаки, татар, что набегают на наши земли, заставляя прятаться в лесу, чтобы выжить, разорение и что-то еще, ее собственное, женское, что Николка еще не понимал, потому как был слишком мал.

Mother was sobbing again, scolding his father for going to Cossacks, Tatars who raided their land and forced them to hide in the wood to survive, the devastation and something else, her own, female, that Nikolka being too young wouldn't yet realize.

Он бежал долго, не зная, куда он бежит и зачем. У него не было сил выносить слезы матери потому, что они заставляли его  исторгать из себя град  собственных.


He raced for long unaware where to and what for. He had no strength to bear his mother’s tears as they made his eyes steep in a great deal of his own ones.


Но он считал себя уже достаточно большим, чтобы стыдиться их. Прибежав в чистое поле, он кинулся в траву и дал слезам волю.


But he considered himself be old enough to be ashamed of them. On reaching the open field, Nikolka threw himself down onto the grass and gave way to his tears.


Наплакавшись, он перевернулся на спину, обратив взор к небу. Слова молитвы пришли на ум сами, превратившись вскоре в его  личные просьбы к Богу и Матери его.


Having had a good cry, he rolled onto his back and turned his gaze to the sky. Words of a pray came to his mind, gradually becoming his private pleading with God and his Mother.


Он просил их помочь его мамке с хозяйством, с урожаем, вернуть из казаков  папку и отогнать татар от Украины и его родных Озерян навсегда…

He asked them to help his Mum about the house and the harvest, bring his Dad back home and  frighten the Tatars away from Ukraine and his dear Ozeryiana forever... 

Он продолжал раскрывать душу всему тому неведомому, которое всегда так явно ощущал в степи под огромным, необъятным небом.

He kept on revealing his soul to that unknown One whose existence he always so evidently sensed in the steppe under the tremendous, unbounded heaven. 

Не заметив, как солнце скатилось вниз, спрятавшись за кромкой леса, и окрасив небо в  розовый цвет, он  продолжал разговор с Богом.

Unheeded by the boy sun rolled down, having hid behind the rim of the copse and coloured the sky pink; Nikolka kept on talking to God in his thoughts.

Мальчишка  то убеждал Его, что раз Он есть где-то,  то должен слышать его, Николку, так сейчас нуждающегося в Нем, то вдруг принимался вопрошать:
«Где Ты?!»


First the boy tried to persuade Him that if He existed He might hear him, Nikolka who needed Him so much at that moment, then he began questioning:
 “Where are Thou?!”


Время для него летело, и он  сам не заметил, как забылся самым сладким сном, каким ему когда-либо доводилось спать.

The time flew for him and he didn't notice as he fell asleep to have the sweetest dream he had ever in his life.

Ему снилось что-то невиданно красивое, и  как будто даже  чей-то мягкий добрый голос  говорил ему во сне что-то очень важное и нужное, что, проснувшись, Николка  так и не смог вспомнить.

He dreamed something incredibly beautiful and it seemed that someone's soft and kind voice was telling him something very important and vital, something that Nikolka tried to recollect after waking up, but all in vain.

Лишь несколько  слов,  что молочно-медовым вкусом пришли  ночью в его сон, навек отпечатались в его юной и чистой душе:
« Я там, где Свет…»


Only several words that came into his night-dream with a milky-honey flavour have imprinted themselves in his young pure soul:
“... Where the Light...        ...there I am...” 


Эта история рассказывает о появлении чудотворной иконы и основана на городской легенде. События происходят в разных веках, включая наш. Если вы изучаете английский язык и русский для вас родной, старославянская речь персонажа из 16 века не станет для вас проблемой, так же как и вкрапления средневекового английского в переводе.

This story tells about the appearance of a miracle-working icon and based on the city legend. The events take place in different centuries, including the 21th. If you study English and Russian language is your native one, Old Slavic words of characters from the 16th century will not be a problem for you as well as inclusions of Medieval English in the translation.

Я там, где Свет свое заметил отражение…Russian

Where the Light has sighted Its reflection... ...I am...English

Elena Amberova

Russian

English